стрелки на наручных часах будто замедлили свой ход намеренно-специально: время тянулось до ненормального медленно, отчего хотелось лезть на стены, но блестящим отвлекающим маневром здесь стали люди, снующие туда-сюда. роман лиц их не запоминал, хотя стоило - в привычку застопорилось заводить полезные знакомства при любом удачном и не совсем удачном раскладах; возможно, делал бы он это и сейчас, однако в голове мысли, крутящиеся шквалом, были о чём угодно, но только не об этом. в соотношении шестидесяти к сорока вряд ли он назовет собственное имя, вряд ли широко улыбнется и радушно начнет беседу, как происходило по обыкновению своему. была бы возможность - не пошёл бы вообще, остался бы в душном собственном офисе с панорамными окнами, откуда вид открывается изумительный - нахождение на пятидесятом этаже офисного здания творило чудеса само по себе, а если обратиться на просмотр к вечернему времени, то не найти подходящих слов, чтобы описать всей красоты.

эшби тактично принимает с подноса официанта бокал на тонкой ножке, наполненный шампанским, но пить не собирается. не делает даже глотка, обходя гостей. останавливается, правда, возле отца, с которым сюда прибыл и который прежде настоял сам, чтобы в галерее он оказался, разговаривающего с таким же мужчиной в годах, как и родитель. тема разговора - стандартная - как всегда одна и та же: акции, их рост/падение, фонды, за которыми стоит поручиться и которые стоит отсеять. роман в диалоге принимает участие, но оно скорее пассивное, а затем и вовсе отходит на второй план, предварительно извинившись.

брождение романом по залу заканчивается возле одной из представленных скульптур. он заинтересованно разглядывает представленное отображение одного из ответвлений искусства, слегка хмурится даже, склоняет голову - делает всё, что сделал бы обыкновенный зевака, увидевший нечто для себя непонятное. он улавливает со стороны воодушевленные восклики, наполненные диким восторгом, слышит несколько лихорадочное “я хочу это купить”, хмыкает для самого себя - незаметно - и глоток шампанского всё же делает, стараясь не фокусироваться на щекотке на языке из-за кучи возникших пузырьков, что получается весьма удачно, потому как уединение его нарушается.

смотрит внимательно, как происходит почти что по наитию, но чуть веки сужает, слыша вопрос, меняя впоследствии выражение лица, будто дразнится, делая его менее задумчивым и более открытым. видит улыбку и протянутую ладонь, которую не раздумывая пожимает.

— роман эшби, - имя незнакомца ставшего знакомым слегка режет слух, но внимание на этом не акцентирует, прокручивая в голове всё ещё варианты ответа на прозвучавший ранее вопрос. - тоже рад.

шаг в направлении лицом к лицу получается небольшим, но становится достаточным для того, чтобы между ними воцарился зрительный контакт. роман чуть ведет рукой, в которой удерживает бокал с шампанским в сторону скульптуры, и мягко жмет плечом. показывать излишнюю пренебрежительность - невежливо, некультурно и просто некрасиво. эшби отчетливо понимает, что всё представленное здесь - плодотворный труд, который за собой унес наверняка много часов и бесконечное количество нервных клеток, ведь какая работа обходится без подобных трат?

— и возвращаясь к вопросу, - взгляд переносится на антилопу с целью найти хоть что-то, что поможет не упасть в лужу, но не выходит, - говоря откровенно, я не думаю ни о чем, - чистосердечное признание, кажется, иногда помогает спастись, не так ли? - потому что я слишком далек от этого всего, - ещё один глоток шампанского, роман снова концентрируется на новом знакомом уже с легкой улыбкой, которая вырисовывалась при помощи уголка губ, - вот если бы здесь был изображен чертеж курса акций, то это было бы другое дело, я бы рассказал вообще всё, что приходит в голову.

кто-то как-то говорил, что у романа превосходное чувство юмора, однако сейчас он ловит себя на ощущении, что садится в лужу. он неоднократно сталкивался с людьми, что являлись представителями мира искусства, знакомства с которыми приводило к самым что ни на есть самым комичным ситуациям и трагическим расставаниям, на которые хотелось смотреть сквозь пальцы. он, разумеется, не сгребал всех под одну гребенку - ему хотелось, скорее, надеяться, что егор подобные слова не воспримет в штыки никоим образом.

- но я уверен, что в идее создания этой антилопы есть увлекательная история. расскажешь?

улыбка сменяется полуухмылкой-полусмешкой. роман слегка кивает, приподнимая свой бокал с напитком.

— звучит практически как тост, - правда пить сегодня не входило в планы, в планы этот вечер не вписывается тоже, отсюда всё же хочется очень уйти, да поскорее, - вранье никогда до добра не доводит. не понимаю то, когда кто-то использует ложь во благо, она ещё никогда ни к чему хорошему не приводила. и вряд ли станет.

за кравцовым эшби шагает послушно после того, как занял он главенствующую позицию в их невольно создавшемся дуэте. про себя роман отмечает, что это куда интереснее, чем впустую пялиться на работы, ни черта не смысля в том, какой подлинный смысл или контекст в них заложен и мучаясь в бесконечной веренице догадок, где ни одна не окажется правдивой.

— рабочая сторона, значит, - повторяет нарочно, но не с целью подколоть, скорее для самого себя, чтобы понять или почерпнуть в самом деле красоту того, о чем утверждал егор.

дальнейший рассказ его роман слушает с неподдельным интересом. косится даже пару раз, запечатлевая в памяти непосредственно его самого - непоколебимо-невозмутимого, с ясным взглядом и чертовски уверенной речью. роману нравились такие люди и нравились те, кто сведущи в своей речи, что не плюются фразами лишь бы было, а умело и откровенно выражают свои мысли, перекладывая их в слова, которые непременно привлекут внимание. у егора это вышло с большим успехом, ибо эшби смотрел на него с интересом уже откровенным, что не прятался в коротких взглядах, которые кочевали со знакомого на скульптуру и обратно. взгляд был направлен конкретизирующий, голодный на продолжение, однако на словах это озвучено не оказалось.

— почему мне кажется, что в твоей жизни был человек, который стал прототипом для создания этой антилопы, - роман слегка указывает в сторону произведения искусства почти таким же образом, как делал это сам егор совсем недавно, - возможно она для тебя значила многое. я, естественно, могу ошибаться и это даже не мое дело, так что можешь не комментировать. это так, мысли вслух.

последние пару глотков роман “опрокидывает” залпом. пустой стакан сменяется ещё одним, первая доза шампанского ещё щекотала язык, так что приниматься за выпивку снова эшби не торопился.

— сколько ты дал бы за неё?

роман принимает на себя смелость встать перед егором, загородив изваяние своей широкой спиной. между ними снова зрительный контакт, в глазах у эшби лёгкий перелив, возможно виной тому стал выпитое шампанское, хотя его слишком мало для того, чтобы чувствовалось опьянение, насыщающее весь организм дополнительными чувствами смелости и кое-где отсутствием такта, но последнее до сих пор имело место быть, ведь для романа нарушать такт - почти оскорбление.

— да-да, сейчас ты наверняка скажешь, что мне лучше обратиться к твоему менеджеру, она расскажет всё подробно, - песня знакомая донельзя, ведь только у романа не менеджер, у романа помощница, которая давным-давно научилась решать вопросы, которые не требовали слишком повышенного внимания, - но мне хотелось бы знать именно твою цену. я хочу приобрести её. в идеале, разумеется. сумма, если что, не имеет никакого значения.

расстояние между сокращается ещё немного, роман к егору приближается поближе, снижая тембр голоса и склоняясь к уху.

- не сочти меня за сноба, - тональность становится почти что шепотом, но так очевидно надежнее, - но, по-моему, пусть эта антилопа окажется в моих руках, нежели в руках кого-то ещё, кто тоже ни черта не смыслит в искусстве, потому что у меня есть заметный перевес: я теперь хотя бы знаю три версии появления её на свет.

роман отстраняется обратно, отворачиваясь и оборачиваясь к скульптуре и делает всё-таки пару небольших глотков, игнорируя кисловатый привкус шампанского.

эшби одобрительно хмыкает на идеальный уход от ответа, более не комментируя, потому что это в самом деле не было его делом, зато теперь на языке еле-еле удерживается залихватский вопрос “а что, хочешь увековечить?”, когда кравцов задает вопрос о внешности.

роман вместо этого лишь пожимает плечами. внешность как внешность, для него ничего особенного, но кто он такой, чтобы спорить с человеком искусства? он больше зацикливается на отрицательном ответе своего собеседника, хоть и не вступает в спор. не по его - настаивать на своем несмотря на то, что порыв был действительно открытый и искренний, да и если монету повернуть другой стороной, то выставка же намечена специально для того, чтобы распродать все представленные взглядам зевак скульптуры и обогатить творца на зеленые купюры ещё больше, почему же всё-таки “нет”?

— это был бы мой первый вклад и одновременно шаг навстречу к прекрасному, - в руках у романа всё ещё пресловутый бокал, от которого он избавляется, ловя как нельзя кстати проходящего мимо официанта, - вот почему.

роман снова оборачивается егору аккурат в тот же момент, когда тот озвучивает предложение выйти. с легкой вопросительной интонацией приподнимает брови, не понимая пока, как реагировать, хотя покинуть это помещение - идея великолепная, но сосредотачивается он на прикосновение к руке собственной, которое скоропостижно расторгается, когда кравцов начинает целенаправленно идти к выходу.

он смотрит в спину новоиспеченного знакомого в течение пары секунд, пока в голову эшби не ударяет, кажется, самая замечательная мысль.

— подожди меня на улице, - кидает кравцову он на ходу, сравниваясь и вставая рядом почти у входных дверей, - я подойду буквально через пару минут.

эшби дожидается, пока фигура и даже тень от неё скрывается, и отправляется в противоположном направлении от того места, где он находился.

кратковременный разговор с отцом предполагает лишь номинальное указание пальцем на менеджера - лилу - крутящейся возле прекрасно знакомой и жутко богатой четы романа. она становится целью, которую он уводит аккуратно за острый и тонкий локоток подальше. просит у той телефон, где записывает свой номер, искусно при этом добавляя, что егору не поздоровилось и он отвезет гвоздя этой программы туда, куда скажут, чтобы отлежаться, а по всем дальнейшем вопросам, что будут включать, естественно, финансовые, можно связываться непосредственно через него самого. они кивают друг другу напоследок, эшби улыбается лиле своей вхарактерной обаятельной улыбкой и торопится после покинуть галерею, попрощавшись так же и с тем, кто его сюда привел.

— ну что ж, - егора взглядом он находит быстро и, довольный собой, засовывает руки в карманы брюк, подходя ближе, - я тебя поздравляю, ты избавлен на сегодня от навязанных обязательных знакомств и навязчивой лилы тоже.

роман слегка наклоняет голову вбок, разглядывая егора теперь без лишней тени оказаться пойманным будто бы за какое-то непотребство.

— я сказал, что тебе стало нехорошо, - даже вздыхает театрально-наигранно, как это делал с менеджером, чтобы показать серьезность намерений, но здесь намерения получаются более шуточные, - и я отвез тебя домой.

эшби легким жестом указывает на тлеющую сигарету, запах от которой благополучно забился в нос.

— лишней не найдется? - в благодарность кивает, когда получает желаемое. ловко прикуривает, хотя не курил уже достаточно давно, - кстати, можем поехать куда угодно. все дороги свободны. выбирай.

Отредактировано Roman Ashby (2020-09-15 20:16:45)