ян
брезгливо поправляет всех, кто неправильно произносит его имя, идущее номером два по списку. все здесь присутствующие должны знать это наизусть, их, должно быть, учат перед совещаниями: человек, который за все тут платит, родом из латвии (это где?), поэтому фамилия как ниедре, а безмозглого сына зовут ян (не йен - это важно, ян).

ему это, собственно говоря, все до пизды. яну двадцать четыре, и он знает, как пройдет вся его жизнь. от него лишь зависит, как скоро она закончится; в этом он, кстати, еще неплох, чередует водку со спортзалом. крепкий алкоголь напоминает ему о давным-давно забытом доме, который тащит за собой вдогонку ворох воспоминаний о поездках на другой конец земли, когда они с сестрой были еще подростками. в риге было много водки и много русских.

ян бросает взгляд через длинный стол из тёмного дерева и не может поверить своим глазам - добыча. он не наводил никаких справок, ему глубоко похуй на все то, что происходит с активами этой компании, отцовскими деньгами, каким-то бизнесами-хуизнесами, куда яна вписывают просто так. потому что он ниедре, потому что папа так захотел.
через несколько лет он бросит даже делать вид, что имеет к этому отношение, а пока что усердно старается. под пиджаком чёрный бадлон с высоким горлом - это выглядит дерзко на фоне белоснежных рубашек всех остальных. леность во взгляде и отсутствие лживых улыбок - почти оскорбление. ян здесь лишний, но почти что главный: отец с матерью укатили на отдых, теперь всем этим старым придуркам отчитываться перед ним - самодовольным пиздюком, который в рот ебал все эти собрания.

ну ладно, не всем.

«хорошо выглядишь»

он не наводил никаких справок, ему рассказали об этом сразу же, как только стали ясны участники сделки, о которой лично ян не знает ровным счётом ничего. но ему говорит отцовская секретарша, что роман, между прочим, наполовину русский. ян на это замечание ведёт бровью, мол, и че дальше, и забывает об этом благополучно ровно до того момента, как его видит.
потому что кругом одни великовозрастные куски засаленного мяса, запихнутые своими проститутками в пиджаки на размер меньше, и им ян брезгливо не пожимает потных рук. к роману ему хочется быть ближе чисто инстинктивно: от него приятно пахнет, крепкое рукопожатие выходит даже приятным, а от лица не хочется тут же отвести взгляда. яну в первую же их встречу хотелось провести по полу кабинета линию, чтобы отделить красивых людей от опарышей-переростков, и остаться в первой половине с романом наедине.

во второй раз этого хотелось уже без всяких дополнительных условий в виде чесания чувства собственной особенности. эшби прекрасно понимал, насколько яну до пизды рабочие дела и что тот здесь только для вида, поэтому любезно развлекал его беседами ни о чем, не пытаясь напомнить яну о том, что он тупой и бесполезный. без должной лести он вел себя красиво, и это имя - ян - давалось ему легко. звучало так естественно и как положено, когда ниедре просил перейти на ты, потому что уже тогда, лукаво смеясь в зелёные глаза напротив, он пускался в бессмысленный флирт по одной лишь причине - а почему нет. при большом желании это можно было списать на банальную вежливость, но ян сделал все возможное, чтобы его заинтересованность отпечаталась роману где-то на черепе.
было в этом что-то такое же дерзкое, как во внешнем виде яна сегодня.

«???»

они даже обменялись телефонами в прошлый раз. ян бросает взгляд на экран телефона, в мыслях бесится: ну не тупиииии.
ему скучно до одури, голова варится внутри от бредовых текстов выступающих, какие-то наборы умных слов и цифр; ян чувствует себя как минимум школьником, которому плевать на начало математического анализа. скука вязкая как болото, и он в ней задыхается, поэтому берет телефон в руки снова.

«просто нравится как ты одет»
«хотя раздет наверное был бы еще лучше»

лицо еще удаётся держать. это проще, чем кажется, потому что ни стыд, ни совесть ниедре не терзают. это просто игра, в которой он хорош до профессионализма. да и хули они, в конце концов, ему сделают. безнаказанность как лейтмотив всей его жизни. ему двадцать четыре - ему плевать на чужие миллионы, ему нравится, как мужская ладонь эстетично сжимает в пальцах ручку. черно-белый ему к лицу.

«не думаю, что ты увидел бы что-то новое»

ответ не сразу: ян чувствует на себе чужой внимательный взгляд, пока сам пялится куда-то в окно, пропуская очередной пункт доклада мимо ушей, и только потом возвращается к телефону снова. знает, что ему никто сперва не верит на слово: слишком выглядит язвительным. разводящим на что-то, заигрывающим.

«я не хочу увидеть новое, я хочу красивое и раздетое»

святая вера в свою исключительность. у них же было что-то в тот раз, там достаточно явно читалось? ян старался, правда; просто, заходя в бизнес-центр с портфелем ценных бумаг и надеждой на то, что в годы твоих стараний вложат большие деньги, последнее, о чем хочется думать, - это секс без обязательств с мало знакомыми людьми. ну не вяжется как-то, чуть-чуть мимо, совсем не к месту. прямо как ян за этим столом. критическая ошибка - он не должен здесь быть. не должен не знать, чем себя занять. не должен смущать деловых партнеров.
но в тот раз что-то ведь было.

«а что насчёт тебя? сам раздеваться не станешь?»

ну слава блять богу.
хочется облегченно выдохнуть, но лицо, в этом смысл - оно не должно отображать ничего. провожая яна несколько дней назад из кабинета, роман клал ему свою горячую ладонь на поясницу. всем вообще плевать на то, что кто-то залипает в телефон, но набирать текст все равно получается до одури быстро.
весело.

«нет»
«с раздеванием меня справишься самостоятельно»

когда роман встает с места и выходит вперед, ян чувствует себя по меньшей мере как в магазине. элитном бутике - все дорого, красиво, пафосно, ему улыбаются. роман тоже ему улыбается - ему приходится окинуть взглядом всех, но ян подпирает голову кулаком, словно пытаясь насильно удержать улыбку на своих губах, чтобы не лезла так откровенно и явно, потому что знает, что на кого бы тот ни смотрел - думает все равно о нем.

ниедре смотрит на него без скромности оценивающе. технически то, что происходит, можно назвать покупкой, потому что у романа мало опций для отказа. все, кто отказывают яну, заканчивают до одури плохо - вряд ли здесь присутствующих об этом предупреждали, но догадаться следовало бы. ты не можешь слать нахер сына владельца всего этого великолепия, каким бы самонадеянным придурком он ни был. ты должен терпеть его выходки и согласно кивать на все, что он говорит, потому что тебе еще дороги твои деньги. в отличие от твоего достоинства.

но ян слушает чужую речь - старается даже вникать в то, что говорят, но выходит так себе - и понимает безошибочно: роман не лицемерит и не терпит, не пытается себя сломать и перебороть. когда их взгляды невольно сталкиваются, то у эшби плохо скрываемый интерес, и яну хочется улыбаться шире. для всех окружающих это может сойти за интерес к сделке, но он-то знает. слушает, а сам прикидывает в уме, что движет столь солидным мужчиной. хочешь поэкспериментировать? надоела любимая женщина? всю жизнь скрывал, что ты гей? в общем-то похуй. яну не нужно бегать за ним, как за спесивой барышней. ян любит, когда на его предложения легко и просто соглашаются. и не любит повторять дважды.

когда роман подходит к его стулу, то ян едва не смеется в голос. какой невыносимый фарс, какая ебаная клоунада. он подпирает щеку сильнее, потому что от слов делового партнера хохотать хочется вслух. обсудим, разработаем, ага; уродцы вокруг заглядывают эшби в рот, потому что он умеет к себе располагать, но тут даже безоговорочная вера в его речи дает сбой, потому что все прекрасно понимают, насколько ян некомпетентный и в принципе здесь просто так. но спектакль продолжается, смятение на чужих лицах мало яна заботит. он, признаться, становится даже воодушевлен происходящим - правила его игры приняли и под себя подстроили. это интересно. роман сам по себе интересный и храбрее, чем казался на первый взгляд. ян остается доволен нельзя, его самолюбие жадно глотает чужое внимание. он следит за романом украдкой, понимает, что он только сейчас прочел последнее соо, лишь по тому, как он резко хватается за галстук на своей шее, послабляя его, но лицо держит. у романа все под контролем, с виду как всегда безупречен и сдержан, успевает с кем-то заговорить как ни в чем не бывало. яна это забавляет до жути, он вертит в руках мигающий уведом телефон.

«совсем все плохо со звукоизоляцией?»
«еще скажи, что ни с кем у себя никогда не трахался»

нельзя ничего обещать - тем более в этой ситуации. роман яну мгновенно до радостного скулежа начинает нравиться. добычу хочется не выпотрошить, а себе в самый укромный уголок отнести. пускай останется там на подольше, ян уверен теперь, что с эшби играться можно будет долго.
(ты даже себе не представляешь насколько долго.)

«говорю»
«ты срываешь джекпот»

ниедре удивленно вскидывает брови. ты серьезно? настолько порядочный или какой-то больной, хер его знает. ян снова бросает на романа быстрый взгляд, чтобы удостовериться, что тот не смеется. по его опыту все директорские кабинеты были буквально маленькими филиала вебкамных комнат: платишь за красивую девочку. ян знал, конечно, исключительно по сплетням, в которые любил окунаться, они всегда волновали его больше биржевых котировок.

«а планировал только галстук»
«с тебя»
откладывает телефон, но тут же хватается обратно; это кураж как от первых двух шотов - снова взгляд через стол на романа - холодной водки. дописывает:
«сними его»

а потом ян смотрит за ним неотрывно, забывает о посторонних напрочь вообще. перед ним кино, а роман как в замедленной съемке: его пальцы вновь оттягивают черную гладкую удавку галстука, он глубоко вдыхает, и яну сладостью отдается понимание того, что он всему виной. не то чтобы это чувство было ему в новинку, но сейчас отдается как-то особенно остро. это все от контраста с тем, как роман выглядит, потому что на первый взгляд он классический верный муж и отец парочки детей, весь такой из себя благородный и сознательный, ебаная мечта, и это напрочь не вяжется с тем, что ян читает от него. как будто если спалят, выхватят телефон прямо у романа из рук, то все равно не поверят.

«если я сниму, он может оказаться на тебе»
«а мы же не хотим привлекать лишнего внимания?»

ян посмеивается: хочу.
«на мне он кажется попозже»
«снимай»
«ты слушаешься меня сейчас, я - слушаюсь тебя потом»

ты не можешь от этого отказаться. ян закусывает костяшку пальца, успокаивает взбесившуюся кровь, снова взглядом утыкается в пустоту, чтобы эшби чуть больше парился. чтобы чуть вдумчивее набирал текст.

«с каких пор ты начал раздавать указания? я, кажется, упустил этот момент»

вау, быкуешь? класс.
ян не командует, он просто ведет - берет за руку и толкает к обрыву. роман вслепую за ним над пропастью, но верит, не зная, что ниедре верить - фатальная ошибка.
краем глаза видит, как пальцы тянутся к шее, и оборачивается, чтобы пристально, запоминая и смакуя каждый момент. ворот белоснежной рубашки тоже дергается. на романа бросают пару непонимающих взглядов, но никто не отвлекается, не задает вопросов. они вдвоем словно единственные, кто действо видит из-за кулис и понимает, как работает этот театр.

«надеюсь, ты доволен?»
звучит как будто чуть агрессивно. ян поднимает голову от экрана, встречается глазами - в них одобрение и тепло, граничащее с горячностью.

«очень»
«будешь раздавать указания потом»
«сделаю все, что скажешь»
«даже постараюсь не стонать слишком громко»
«если захочешь»